|
|
 |
 |  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
|
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
|
30 лет голландского видеоарта
30 лет голландского видеоарта Видеоарт в кремле? То, что в Москве кажется абсурдной утопией, с недавних пор стало привычной реальностью Нижнего Новгорода. Здешний филиал Государственного центра современного искусства получил в свое распоряжение одно из самых больших сооружений Нижегородского кремля - Арсенал, военный склад XIX века, расположенный неподалеку от мэрии и резиденции полномочного представителя президента. Впрочем, Министерству культуры, которому подведомствен ГЦСИ, достались от Министерства обороны, прежде владевшего Арсеналом, просто живописные руины без света, тепла и канализации. Именно романтическое запустение выставочного зала, еще только ожидающего фундаментальной реконструкции, предопределило его теперешнюю судьбу - Арсенал пока годится лишь для демонстрации неприхотливого и эфемерного видеоискусства, чаще всего довольствующегося в своем публичном бытовании экраном да проектором. «Проекция» - именно так называлась первая выставка российских медиахудожников в Арсенале, прошедшая в июле прошлого года. «30 лет голландского видеоарта» - третий по счету «арсенальный" проект. Проект, правда, не эксклюзивный. Выставку, составленную голландскими кураторами Хейнером Хольтаппельсом и Бартом Руттеном на основе обширной коллекции Нидерландского института медиаискусств, по инициативе Екатеринбургского филиала ГЦСИ провезут по всей России - от Калининграда до Сибири. В Нижнем Новгороде ее годовое турне только начиналось, поскольку вернисаж удачно вписался в программу проходивших в городе «Дней современного искусства Нидерландов», и открытие выставки смог почтить своим присутствием сам голландский посол Тиддо Хофстее. (Иноземный посол в кремле на выставке видеоарта - заметьте, абсурдности продолжают множиться на глазах...) Передвижной характер выставки обусловлен ее виртуальной природой - тридцатилетняя история искусства, созданного с помощью (относительно) новых технологий, умещается в специальный компьютеризированный автомат-дисплей. выдающий по первому зову-клику зрителя на автономный экран один из более четырех десятков своевольно отобранных кураторами фильмов. То есть перед нами даже не музейная по определению выставка, а некое подобие комфортабельного, но ограниченного в возможностях интернет-салона, гарантирующего выход не в глобальные пространства международной компьютерной Сети, а в сугубо ограниченную сферу (опять же относительно) недолгой медиапамяти отдельно взятой страны. (Впрочем, в голландском видеонаследии всплывают работы югославки Марины Абрамович, испанца Мигеля-Ангела Карденаса или канадской группы Gепегаl ldеа.) Шарить в чужом наследии можно абсолютно приватно и свободно, пользуясь удобной классификацией по темам вроде «Нарратив» (это когда видео вступает в безнадежную и амбициозную конкуренцию с полноценным кино) или «Регистрация» (это когда видео всего лишь самоуничижительно фиксирует мимолетные перформансы-хеппенинги). А полноценные видеоинсталляции с многометровыми проекциями на всю стену и интерактивными компьютерными аттракционами предусмотрены в сугубо ограниченном количестве - не больше двух-трех для каждого города, принимающего выставку. Компактный и мобильный носитель голландской видеоантологии, названный своими создателями vidео-jukeЬох (т. е. артифицированный «музыкальный автомат»), больше всего напоминает еще одну авторскую игрушку из истории искусства XX века - Lа Ьоitе-еп-vаlisе (1936 - 1941) Марселя Дюшана. И вот почему. В этот раскладной «чемодано-ящик» великий парадоксалист-дадаист втиснул миниатюрные реплики собственных творений, создав свой прижизненный микромузей-трансформер. Но персональный, созданный авторской волей музей - антимузеен. Он сугубо субъективен, а значит, антиисторичен, ведь история есть коллективное творчество масс и общепринятый, обязательный итог. Музей же - публичный хранитель и гарант истории. В таком случае музей, построенный на частном выборе-произволе (неважно кого - художника, архивирующего свои творения, или фаната видеоарта, щелкающего компьютерной «мышью»), подрывает изнутри устои культурной консервации. Как подрывает их сам видеоарт - самое свободное и гуттаперчевое из искусств, несмотря на всю свою тяжеловесную техноемкость. В данном случае свободное - значит ненужное. Даже традиционные видеовыставки, имитирующие бесконечными телеэкранами и видеопроекциями каноническую развеску картин и расстановку скульптур в классическом музее, лавиной визуальной информации вынуждают зрителя к отчужденной свободе передвижения - он физически не в силах просмотреть все видеоролики и должен просто вольно фланировать между мириадами мерцающих лазеек в виртуальный мир, выбирая для себя в лучшем случае две-три. Созерцание картины не требует столько времени, внимания и концентрации, сколько просмотр самого короткого фильма. И у современного зрителя-туриста хватает возможностей только на картину. Оттого видеоарт изначально имеет в виду свою фатальную невостребованность, по-разному используя статус изгоя. Оптимальный вариант - не конкуренция с традиционной музейной экспозицией, а решительный отказ от нее. И голландский vidео-jukеbох, гарантирующий пользователю полную свободу действий и выбора, - один из примеров преодоления искусства средствами самого искусства. Это важное стратегическое средство. Потому ему самое место в Арсенале - арсенале contemporary аrt. Федор Ромер, Артхроника, №3, 2004, 07.06.2004 г. « назад к списку публикаций |
|
|
|
