 |
|
|
|
|
|
Публикации - исследования о генезисе нижегородской школы, критика и авторские тексты архитекторов. Полная библиография
|
|
|
|
|
|
|
|
Автор: Юлия ХОПТА
Место публикации: Мир дома
Дата публикации: 13/04/2006
Архитектурная общественность Нижнего Новгорода недавно съела жирафа. Точнее, - жилой дом с таким именем и еще – новехонький банк. Нижегородцы вообще любят архитектуру, на вкус и так, знают в ней толк и, главное, умеют ее готовить. Заведен даже такой местный обычай: выбирают лучшие произведения, исполняют их в виде тортов и с аппетитом съедают. Это культурно-кондитерское событие, называемое «рейтингом архитектуры», проводилось в этом году уже шестой раз.
Творец был явно в ударе, когда создавал эту твердь и воды. Место слияния Волги и Оки вышло великолепно: высокий берег вылеплен мощным рельефом с речными откосами и крутыми оврагами, а низкий далеко стелется в сторону волжских просторов. Эта Божья данность явлена как на ладони, человек принял ее с дорогой душой и распорядился здраво. В нагорной части крепко посажен Кремль, заречная отдана порту и ярмарке. «Царственно поставленный над всем востоком России» (Илья Репин), Нижний Новгород наделен иной властью, чем придуманный Петербург, и подчиняется иным, высшим законам.
Здесь становится совершенно ясен настоящий смысл слова «вдохновение». Это когда захватывает дух. Когда вдыхаешь волжский воздух вместе с пространствами и становишься причастен Господу в его видении, «что это хорошо», и сразу, наитием определяешь свое место и задачу в Его мире. А выдох становится нездешней силы голосом Шаляпина, или гражданским подвигом земского старосты Кузьмы Минина, или - милосердием.
Вкус к архитектуре
Нижний Новгород надолго исчез с карты мира, став закрытым городом под кличкой «Горький» и по злой иронии судьбы (или по куражу ее исполнителя с Лубянки) вернул себе мировую известность как место ссылки Андрея Сахарова. Эта горько-сахарная антитеза была живо воспринята обществом, разбуженным тихим голосом недавнего узника, когда оно увидело возможности и уязвимость своего вновь открытого города. Романтизм первых лет перестройки вернул горожан к эпическому сознанию, излечил их от провинциальных комплексов, возможно, благодаря когорте молодых архитекторов, принявших на себя ответственность за судьбу Нижнего. На родине младореформаторов общественное настроение не откачнулось маятником от энтузиазма к апатии, а обернуло исторический шанс на пользу городу.
Печатью вдохновения, на взгляд приезжего, отмечена вся архитектура центра Нижнего Новгорода. Без преувеличения каждый дом, будь то солидные купеческие хоромы или вдовья избушка, доверительно сообщает всякому прохожему, зачем он здесь и чего хотел его создатель. Сразу видны простодушные представления о красоте деревенского мастера, который во время оно резал пропильные наличники. Или мотивы художницы, соорудившей некое подобие часовенки вплотную к деревянному домику, надеясь таким способом уберечь его от сноса. Даже вездесущие «хрущовки» здесь открываются со своей лучшей, гуманной стороны: затеянные, чтобы выручить людей из трущоб, они до сих пор как будто сохранили отсвет их давнего счастья. Особое обаяние со временем приобрела и пресловутая «смесь французского с нижегородским». Разные составы этой смеси не только вылились в городские дома, похожие на жеманных модных барышень, но и дали внушительный пласт местного модерна, и повод для иронии в произведениях недавнего постмодернизма.
Это внятное звучание голоса каждого сооружения стало возможным благодаря дискретной структуре центра и прихотливому рельефу местности. Сплошным фасадом выстроены лишь некоторые участки главных торговых улиц, а большинство домов сохранили при себе места давешних огородов и палисадников. Черты усадебной застройки читаются даже в жилых кварталах советского времени, где остались обширные дворы, иногда с укромными овражками и косогорами. На зависть Петербургу много отдельно стоящих зданий и их небольших групп, что позволяет авторам играть объемами и фасадами, и вовсе не обязательно четырьмя.
Образы строений ясны и читаемы еще и потому, что ни одно из них как будто не стремится заглушить другое, выпятиться за его счет. Возможно, в городе богатых купцов и промышленников такая вежливость соблюдалась не всегда, но свежий взгляд с изумлением обнаруживает, что амбиции нынешнего молодого бизнеса, перекосившие в последнее десятилетие масштаб застройки всех деятельных мегаполисов, не коснулись Нижнего. Его силуэт нескучен и порой экстравагантен, недавно появились довольно высокие башни, но алгоритм пространственных связей позволяет каждому городскому дому сохранять свою долю самоуважения, на которую он рассчитывал хоть и сто лет назад. Прошлый век, конечно, оставил следы грубых вторжений и очаги некроза городской ткани, но среда исподволь улучшается.
Здесь нет и, похоже, никогда не было высотного регламента, но нет и ни одного здания, которое заступило бы за невидимую черту, проведенную совестью и вкусом архитектора. Лукавый аргумент петербургских зодчих – «если я откажусь выполнить алчную волю заказчика, это сделает кто-то другой и хуже меня» – здесь просто не работает. Любой из нижегородских авторов блюдет непреложность местных правил. Здесь имеют значение только и именно художественные качества архитектуры, и с этим приходится считаться как властям, так и клиентам мастерских.
Харизма Харитонова
Вовремя расставил акценты, поднял авторитет архитектора на нужную для дела высоту и в конце концов вывел Нижний к славе «архитектурной столицы России» Александр Харитонов, архитектор Божьей милостью и главный архитектор города по службе. Буква закона, запрещающего сочетать чиновничью должность с творчеством, видимо, была пустым звуком для этого человека. Приходилось ли ему самому согласовывать свои проекты, история деликатно умалчивает, но в полный голос называет его дважды лауреатом Государственной премии, академиком и основателем новой школы нижегородской архитектуры.
К этому феномену косвенно причастна и губернская власть. Пока у ее кормила были либералы-младореформаторы, почтительные к профессионалам во всех сферах, влияние архитекторов окрепло, их имена стали брэндами, а произведения получили всероссийское признание. Сейчас власть переменилась, и в Нижнем ожидают прихода сторонних инвесторов со своими проектировщиками. В кресле главного архитектора сидит не своевольный художник (Александр Харитонов погиб в 1999 году), а вполне законопослушный чиновник.
Остается уповать на необратимость действия прививки вкуса. Горький город или сладкий, его архитектура должна быть «вкусной», - и эта заповедь учителя вошла в свод местных правил, неписаных, но непреложных. От него же повелось давать своим детищам собственные имена. Архитектурный рейтинг был затеян в 1997 году кураторами-пассионариями Мариной Игнатушко и Любовью Сапрыкиной. Для начала пришлось выставить на суд общественности постройки целого десятилетия, и их разделили на две номинации: «Выбор народа» и «Выбор профессионалов». В обеих номинациях победили произведения мастерской Харитонова и Пестова: банковские здания «Гарантия» и «Башня-репродуктор». Не просто вкус к нижегородскому модерну, а гедонистическая чувственность «припадания к истокам» читается в их архитектуре. Это был щедрый ответ на ожидания горожан, воплощенный дух новой свободы. Образ «Гарантии» - сундучок с сокровищами, украшенный керамическим панно с парой жар-птиц, портал – как извержение двух фонтанов да еще «восклицательная» башня чудаковатой формы. «Репродуктор» вообще разворачивает целую улицу нескольких разных фасадов, радостно показывая возможности современных интерпретаций новгородских башен и теремов с учетом стилевых достижений модерна. Сейчас такие избыточные формы уже вряд ли возможны, и эти здания стали памятниками своему романтическому времени. Постмодернизм отметился в Нижнем несколькими сооружениями разного качества, ироничными или вполне искренними, а архитектурная мысль двинулась дальше на поиски новой линии и образов.
На следующий год лучшим признано произведение той же мастерской - ресторан Макдональдс в форме шайбы, грамотно замыкающей конструктивистский квартал. Другие здания-соискатели, например, «супрематический натюрморт», обнаружили новые находки в сфере актуальных стилистик.
Третью победу одержал Александр Харитонов в год своей гибели драматичным «Титаником», устремленным к кромке обрыва. Деконструктивистское здание с «падающим» навзничь витражом и рвущимся вперед «килем» примыкает к счастливой «Гарантии» и составляет с ней одну улочку, короткую, как жизнь ее автора. Пространственно-временной контекст этой улочки многозначен. Это пятилетний путь от мечты к дефолту, которым закончилась эпоха либерализма, и - личная трагедия архитектора. Но «Титаник» держит курс по самому краю оврага, где протекала речка Почайна (чаяние, ожидание), на другом берегу которого – нижегородский кремль. Пешеходным бульваром и транспортной улицей по генплану станут бровки пока заброшенного Почаинского оврага, и одному из них суждено носить имя архитектора Харитонова.
Фабрика звезд
Кризис миновал, архитектура выстояла. Со времени «креативного прорыва» Харитонова и Пестова ее качество подросло и выровнялось. Теперь произведения нижегородцев неизменно получают награды на каждом фестивале «Зодчество», и единственный в стране рейтинг современной архитектуры меняет правила, приглашая сторонних наблюдателей. Утвердившись в отечестве, Нижний Новгород предъявляет себя Европе. Фаворитом 2001 года становится «Айсберг» мастерской Виктора Быкова, связанный с «Титаником» обратным сюжетным ходом. Найдена мера и формы присутствия нового в исторической среде. «Айсберг» решен как остров разновысокой застройки со многими фасадами, в которой двухэтажный объем в память о деревянном доме сочетается с невесомыми стеклянными конструкциями. Той же осенью победитель рейтинга удостоен золотого диплома фестиваля «Зодчество» и включен в постоянную экспозицию Музея архитектуры имени Щусева в Москве. Среди номинантов того года был жилой дом «Кубик Рубика» Евгения Пестова, который положил начало играм цвета в нижегородской архитектуре. Статус столичности за Нижним закрепил следующий рейтинг, отдав пальму первенства торговому центру «Этажи» мастерских Быкова и Никишина. Это крупный универмаг со сплошной витриной вместо главного фасада, только выставлены в ней не товары, а шоппинг как таковой. В прозрачном атриуме видны торговые галереи, соединенные эскалаторами и панорамным лифтом. Выбор из короткого списка тогда дался так трудно, что на всякий случай заказали пять тортов по числу соискателей. Но правильность выбора подтвердилась золотой медалью Международного биеннале в Софии.
А в этом году опять пришлось ввести несколько новшеств. Число работ, выдвинутых авторами на суд коллег на этот раз было беспрецедентным. Первоначальный список включал 31 произведение весьма высокого качества.
Рейтинг – это не конкурс, а степень популярности, поэтому лучших определяют не голосованием членов жюри, а опросом двух референтных групп. Выдвигая лучшие из своих работ, нижегородские архитекторы вполне осознают, что им популярность нужна больше, чем политикам или артистам. Ведь они творят шоу, которое не кончается поклонами под занавес и которое нельзя выключить, как телевизор. Делать свои имена брэндами им надо не из пустого тщеславия, а чтобы заказчик знал, с кем имеет дело. Чтобы понимал: архитектор ставит перед собой гораздо более важные задачи, чем его утилитарные интересы.
Впервые список лидеров (шорт-лист) составлен на основе свежего и непредвзятого мнения 47 молодых архитекторов, которые выбрали 11 лучших произведений. Впервые введены другие номинации: жилые и общественные здания. Любопытно, что в число лидеров не попали авантажный торговый центр "Республика" (студия Ferrari и группа нижегородских авторов) и солидное здание казначейства, сооруженное прямо в Кремле (НижегородгражданНИИпроект), но при этом художественно значимым признан крошечный Радиодом мастерской «АРКО». Выбор лучших из лучших доверили экспертам из Москвы, Петербурга, Новосибирска, Нью-Йорка, Германии и Нидерландов. Судя по тому, что каждому произведению кто-то из экспертов присудил первое место, выбор опять дался нелегко. По сумме голосов победителями в своих номинациях стали административное здание «Галерея» мастерской Виктора Быкова и жилой дом эконом-класса «Жираф» мастерской Пестова и Попова.
Скромные баловни фортуны
«Галереей» назвали пристройку к зданию Сбербанка, которая не только имеет самостоятельный образ, но и связывает в единую композицию разновременные строения квартала, и формирует пересечение Варварской улицы с будущим Октябрьским бульваром. Мастерская Виктора Быкова уже снискала столько лавров, что кажется крупной проектой фирмой. На самом деле это маленькое бюро, по проектам которого возведены всего десять построек: столько же, сколько наград.
«Вот наша рабочая комната, где мы трудимся спина к спине, а повернувшись лицом к лицу, чай пьем и обсуждаем творческие вопросы. Все очень рационально», - ведет Виктор Быков экскурсию по мастерской. Она кончается, едва начавшись, в соседнем чулане-музее, где собраны выставочные подачи работ, дипломы и медали. От определения «ателье по изготовлению шедевров», Виктор Филиппович досадливо отмахнулся: «Мы вообще не думаем такими категориями. Город надо возрождать и строить. В первую очередь здание должно быть грамотным и тактично вписанным в среду. Оно не должно быть пафосным. Мы не ставим себе задачу, чтобы вокруг нашей постройки ходили, как вокруг елки. Мы стремились в первую очередь сделать не само здание, а полностью сформировать общую композицию».
Эксперты ценят в произведениях этой группы авторов именно контекстуальность и мастерство сочленения новых строений со старыми. В шорт-лист вошли все четыре представленные работы бюро. «Рама» - лабораторный корпус, примыкающий к торцу конструктивистского дома, непринужденной игрой цветных и стеклянных плоскостей создает новое общее качество. Эскизный проект жилого квартала «Молодежный» почтительно ориентирован на памятник конструктивизма Радиусный дом мастерской братьев Весниных и встречной дугой образует с ним новое общественное пространство. Жилая «Провиантская башня» стала высотным акцентом в перспективе центральной улицы, видным с трех городских площадей. Под девизом «Победа – это еще не все, а поражение – ничто» мастерская идет от одной творческой удачи к другой.
Фаворит рейтинга небольшой обаятельный «Жираф» появился на границе исторического города и сразу развеял скуку квартала массовой жилой застройки. Легкость и грацию этому дому придают забавные сочетания плоскостей насыщенного желтого и синего цвета на фоне белого. Получается динамическая игрушка-головоломка, как будто составленная из разноцветных объемов, и таки хочется обойти дом кругом, чтобы угадать его устройство. Евгений Пестов признался, что надеялся на успех этой работы, хотя ее не все воспринимают. «Это первая попытка сделать дом достаточно простыми средствами, но без цветного кирпича бессер, который преобладает в нашей архитектуре. Извините за нескромность, я первый начал работать с цветом, когда появился бессер. После эксперимента с «Кубиком Рубика» на улице Студеной, был торговый центр «Сити», а там другие подхватили и пошло-поехало. В новой среде активный цвет вполне уместен, особенно в Нижнем, очень русском городе, где архитектура разнообразна, экспрессивна и даже бесшабашна. Я попробовал и мне уже неинтересно, надо делать что-то новое. Это последний объект с игрой цветом в двух пересекающихся структурах. Мне уже надоело, да и безудержная пестрота в городе будет утомлять глаз».
В лист лидеров эксперты включили еще одну постройку Евгения Пестова, задуманную еще в соавторстве с Александром Харитоновым. Это дом «Клетчатый», которым завершился экспериментальный жилой квартал в историческом центре. Красный объем как будто схвачен белой решетчатой клеткой, и напряжение этих объятий вертикальным движением даже ломает массивный карниз. Полосы черного кирпича усугубляют эффект глубины фасада с улицы Горького. Другой фасад, выходящий на узкий проезд, решен в ином, более дробном масштабе.
Столица Нижний
История Нижнего Новгорода – то героический эпос, то волшебная сказка со счастливым концом. Трижды, не считая недолгой бытности стольным градом Нижегородского княжества, претендовал он на столичность. Сначала надежды на роль торговой столицы были связаны с переносом сюда Макарьевской ярмарки, потом – с XVI Всероссийской художественно-промышленной выставкой, а теперь, уже получив статус центра Приволжского округа, Нижний не удовлетворился малыми административными привелегиями, а просто взял да и стал архитектурной столицей всея Руси. Ведь всякому ясно, что где-то здесь зарыта искомая национальная идея, раз уж и нашествие орды нижегородцы остановили, и самой Москве помогли изгнать поляков из Кремля. И с чего бы называться Нижним самому высокому из волжских городов? Может, из-за прямой связи со Всевышним или, скажем, космосом, которую здесь многие ощущают.
« назад к списку публикаций
|
|
