 |
|
|
|
|
|
Публикации - исследования о генезисе нижегородской школы, критика и авторские тексты архитекторов. Полная библиография
|
|
|
|
|
|
|
|
Автор: Николай Малинин
Место публикации: "Независимая Газета" №189
Дата публикации: 06/10/2000
ОСНОВНЫЕ сюжеты нынешнего «Зодчества» — ежегодного смотра лучшего в русской архитектуре — таковы: Нижний снова одержал убедительную победу, Москва фестивалем опять проманкировала, Питер с треском провалился, никакой четвертой архитектурной столицы за минувший год не образовалось. Если бы не нижегородцы, общее впечатление было бы совсем грустное: не застой, конечно, но все-таки отстой. Игры, в которые играют русские зодчие, в лучшем случае можно назвать забавными: в каждом из 20 крупных городов есть какая-нибудь новая веселая загогулина. Зато неомодернизм повсеместно побеждает, башенки с арочками сданы в утиль, всюду острые углы и круглые окна. Кроме того, в провинции — культ мансарды.
Конечно, мансарда — это просто, быстро и недорого. Вместо того чтобы рыть котлован, прокладывать коммуникации, строить дом, ты просто приляпываешь на существующий коробочку из металлочерепицы. Десять таких залудил — можно дом не строить. Но продвигая на российский рынок свои мансардные окна (которые, собственно, стали причиной этой эпидемии), датская фирма Velux и не предполагала, что русские архитекторы найдут в мансарде такой источник вдохновения. Они разгоняют ее на три этажа, рисуют в ней арки и фронтоны, а в Малоярославце построили целый район, в домиках которого и велюксовских-то окон даже нет, а мансарды — вот они, прямо со второго этажа начинаются и далее гордо реют, красным гробикам подобны.
Есть другие популярные мотивы — например, эркера вместо балконов, волнистая стена вместо прямой, круглое окно вместо прямоугольного. Барнаулец Владимир Золотов умудрился на полукруглые ризалиты своего дома посадить три громадных круглых окна. И вот стоят три таких богатыря в шлемах, у каждого — глаз циклопа, да еще золотые куполки в крышу вделаны. Хотелось бы сказать, что эти окна так же нежно глядят на тебя, как окошки знаменитого дома «Трех очей» в Венеции, но чувствуешь, что они не глядят, а пялятся. Впрочем, если бы в архитектуре существовала категория «бурлеск», то этот удалой сувенир стал бы в ней чемпионом.
А еще теперь в большой моде яйца. Прикатившиеся из «Обледенения архитекторов», которое первым спроектировало «дом-яйцо», они теперь повсюду, и главным образом — в планах.
Вот катится вниз к Волге жилой комплекс в Самаре, и везет его эдакий «локомотив» в виде овальной башни; вот центр по обеспечению земельной реформы в Конаково: у этого овала есть и хвостик и плавники — налицо золотая рыбка, которая одним взмахом хвоста обеспечит крестьян землею; вот проект музейно-выставочного комплекса «АвтоВАЗа» в Тольятти (архитектор Евгений Вдовин). Тут прообразом плана стал новый логотип завода, который рассекли пополам, а через дыру перекинули две стеклянные крыши. В макете выглядит очень красиво, эдакая помесь минимализма и деконструктивизма, но как подумаешь, что будет с этой стеклокрышей в жизни...
Точно так же ясно, что и эффектный план консерватории в Петрозаводске — эдакое солнце, расталдыкнувшее свои лучики по белу свету (первая премия в номинации «проекты»; архитектор А. Пертяков), — вряд ли будет когда-нибудь реализован. И вообще, о воплощении лучше не задумываться. Даже самые робкие проблески фантазии в процессе строительства тускнеют и превращаются в такие чудовища, как офис «Транссибнефти» в Омске (композиционно — чистый горком, только стеклом по моде «размочен») или дом в Воронеже (Валерий Каплий, Игорь Болдин), который решен как помпезное общественное здание (держит угол двух улиц, колонны на мраморе, часы на фронтоне), а на самом-то деле это девять местных новых русских выкупили землю, снесли, что было, построили жилой дом с магазином и являются собственниками не только квартир, но и 1/9 магазина и 1/9 земли каждый. Гараж вот только всего на 9 машин — так что недостаточная круть воронежцев находит адекватное отражение и в архитектуре.
Поэтому гораздо лучше выглядят вещи простые и скромные, как, например, музей Отечественной войны в Уфе: треугольный в плане (что мотивировано, как и полагается, ситуацией), облицованный сверху красным, а внизу серым гранитом. Решение чистое, потому и построено стремительно: начав проектировать в августе 1999-го, к апрелю 2000-го сдали. Да и фамилия архитектора правильная — Винкельман. А волгоградец Никишев — явно близкий родственник Бернара Чуми. В его клубе все красное, все летит и падает, вход кольцом, так что парижские беседки парка Ля-Вилетт кажутся на его фоне флегматичной причудой буржуа, а тут еще и место соответствующее: площадь Чекистов! Перепевают не только западных мэтров, но и отечественных. Петербуржец Геннадий Челбогашев выставил проект офисного здания, которое повторяет (но, увы, не развивает) любимые ходы Александра Асадова: далеко вынесенные, изогнувшиеся крыши, подпираемые металлоконструкциями, плоскости, врезающиеся одна в другую, глухие стены с маленькими окнами.
Сам же Асадов опять ничего не показал, зато есть очень эффектный проект фондохранилища Исторического музея в Крутицах, принадлежащий Асадовым Марине и Андрею и Ольге Морозовой. Работа эта выполнена в стенах в МНИИПа, и надо сказать, что этот институт отдувается на «Зодчестве» один за всю Москву. Тут есть и хозкорпус АО «Лужники», и спортивный комплекс на Стромынке, и радикально полукруглый объем здания инженерных служб метрополитена на улице Гиляровского, и авиапарк на Ходынском поле, и футбольный стадион «Локомотив» (третья премия в разделе «проекты»). А также атриум Пушкинского музея, у которого появился теперь серьезный конкурент — Гостиный Двор, который и повезли в первую очередь показывать приезжим зодчим.
Есть еще лицей Юрия Ильина Адаева и Александра Локтева, который уже прошел во второй тур московского смотра «Золотое сечение», а тут получил вторую премию), есть школа для аутистов Андрея Чернихова (уже победившая на весеннем фестивале интерьера), есть «Ростелеком» Юрия Коновалова на Тверской-Ямской (сталинский кубик снаружи и умопомрачительный атриум внутри), очередные космические прибамбасы Юрия Виссарионо, гаражи и автостоянки Моспромпроекта, есть очень красивый — под Баухауз — проект жилого дома в Бутове (бюро Manipulazione Intemazionale). Но в целом ситуация такая же, как и в прошлом году: у москвичей своя свадьба, она называется «Золотое сечение», и сражаться с провинцией ей неинтересно.
А если в прошлом году хоть какая-то интрига создавалась конкуренцией Питера и Нижнего, то в этом северная столица сдалась заранее. Пара таунхаузов, пара метростанций, реконструкция Малой Садовой улицы (дом, улица; фонарь, скамейка), очередная лажа от Евгения Герасимова (жилой дом на Тверской) да молодежный центр «Бада-Бум» в Шувалове (архитекторы Наталия и Сергей Трофимовы). И если в его экстерьере есть еще хоть какая-то игра («на здание упала летающая тарелка» — сообщают авторы), то внутри — банальный Дом культуры. И хотя по правде-то с десяток премий разного калибра Питер взял, но все они выглядят как плоды банального размена: Иркутску дали, Анапе дали, даже Краснотуринску дали — как же северной столице не дать?
Короче, победа Нижнего Новгорода очевидна и законна. Мы уже подробно рассказывали об этих постройках (а не проектах, что тоже немаловажно) на полосе «Архитектура» («НГ» от 18.02.2000). Абсолютно законное первое место взяла вторая очередь банка «Гарантия» (архитекторы Александр Харитонов и Евгений Пестов). Не менее законные второе и третье — реконструкция Театра комедии (Пестов/Харитонов) и жилой дом на Звездинке Виктора Быкова. Славный хай-тек в лице торгового комплекса на Покровке (бюро «Архстрой») удостоился лишь поощрительной премии, зато второе место в номинации «проекты» получил торговый комплекс Евгения Пестова. Это еще один новый поворот в работе лидера: простейший план, зато на фасаде — композиция в духе Пита Мондриана. Ясно, что Нижний преодолел прошлогодний кризис, связанный со смертью лидера школы Александра Харитонова и конфликтом с мэром города. А сама по себе «нижегородская модель» — когда город строится не «моспроектами», а исключительно силами маленьких бюро на деньги собственных инвесторов и собственными же строителями — остается предметом зависти всех российских зодчих.
ГОВОРЯТ УЧАСТНИКИ КОНКУРСА
Евгений ПЕСТОВ, лауреат первой премии в разделе «Постройки» и второй — в разделе «Проекты»:
— Прогресс, пусть небольшой, но есть. Меньше стало ретро, стилизаторства, больше смотрим за мировой архитектурой.
Марк РЕЙНБЕРГ, член жюри, обладатель Гран-при «Зодчества-99»:
— Шедевров среди построек нет. Но есть положительная тенденция: улучшается качество построек, особенно в провинции. Так что лет через десять у нас будет хорошая архитектура, которую будет не стыдно напечатать и в западном журнале. А что касается скромности петербуржского участия в нынешнем конкурсе — так у нас действительно очень мало строят. По сравнению с Москвой-то...
Виктор Быков, абсолютный чемпион «Зодчества-2000» (четыре приза):
— Идет какое-то утяжеление архитектурных форм. Я не против декора, но по-настоящему красивого мало. Мы же стараемся творить в чистоте и ясности. И я думаю, московские критики погорячились, когда написали об агонии нижегородского зодчества. Тот уровень, который мы набрали, та коллективная борьба за качество — все это осталось. Мы так разогнались, что остановиться уже не можем.
Александр ДЕХТЯР, бюро «Архстрой», Нижний Новгород:
— Насколько триумф Нижнего на «Зодчестве» адекватен реальной ситуации в городе, и не есть ли он лишь последний всплеск былой славы? Нет, конечно. Харитонов действительно цементировал ситуацию, но благодаря ему выросло целое поколение, а за ним подрастает следующее. Главного архитектора в городе по-прежнему нет, нет и Градсовета, но это не большая беда. Есть Координационный совет, а главное — есть привычка подстегивать друг друга. Есть, конечно, и некоторое своеволие городской администрации — правда, в вопросах градопланировочных, типа отвода участков. Но пока не было случая, чтобы не дали построить хороший дом. И не было случая, чтоб заставили построить плохой.
Андрей БОКОВ, обладатель главного приза «Зодчество-98»:
— Конечно, архитекторы знали и лучшие времена. Но, сознавая, что всякие сравнения сегодня не в нашу пользу, мы видим и много отрадного. В том числе и на этом фестивале. Во-первых, честное судейство. Во-вторых, членам жюри было из чего выбирать. В-третьих, есть всеми признанный лидер — Нижний. И замечательно, что новые работы нижегородцев — это не повторение пройденного. Это подтверждение того факта, что если в одном конкретном месте создаются нормальные условия для функционирования профессии, то и дальше все будет хорошо. Что, увы, недостижимо в Москве.
Качество архитектуры впрямую связано с тем, сколько нам платят. Надеюсь, что на V съезде Союза архитекторов прозвучат нужные слова на эту тему.
« назад к списку публикаций
|
|
