 |
|
|
|
|
|
Публикации - исследования о генезисе нижегородской школы, критика и авторские тексты архитекторов. Полная библиография
|
|
|
|
|
|
|
|
Автор: Николай Малинин
Место публикации: "Независимая Газета" №3
Дата публикации: 18/02/2000
О том, что в Нижнем Новгороде есть какая-то своя новая архитектура, все вроде бы знают. Но сомневаются. «А что, там действительно есть что посмотреть?» — с недоверием спросил меня один знаменитый московский «бумажник», узнав, что я собираюсь на очередной фестиваль «Архотека». Откуда этот московский снобизм — понятно. Если уж в Москве на три десятка новостроек приходится одна более-менее приличная, а в Питере — одна на пятьдесят, то откуда ж им взяться в такой глухой провинции? И как ни упорствуют московские журналы в пропаганде нижегородской школы («Проект Россия» так и вовсе считает, что это — главное событие в русской архитектуре последнего десятилетия), эстеты кривятся и морщатся на манер Станиславского.
Посему, прежде чем перейти к апологии этого феномена, сразу скажу о его главном недостатке. Да, действительно, качество строительства отвратительное. Домам нет и десяти лет, а половина в трещинах, штукатурка отваливается, офис «Нижегороднефтепродукта», знамя местного деконструктивизма (архитектор Валерий Никишин), оделся в реставрационные леса сразу по окончании строительства, да так в них и стоит. Только в нижегородскую архитектуру стал пробираться хай-тек, как грянул кризис, и вместо чаемого алюкобонда пришлось обходиться отечественным железом — что, конечно, вселяет большую патриотическую гордость, но и большие сомнения с нею вместе.
Но это единственное, что у меня есть против этой архитектуры. Необходимость употребить личное местоимение связана с тем, что, конечно, можно найти и другие недостатки. Чрезмерная зависимость от средового подхода, избыточно бережное отношение к не самому совершенному контексту, примат этического над эстетическим. Повторение давних достижений мировой архитектуры, бесконечная цитатность, щеголяние знанием западных журналов. Упоение деталями при композиционных просчетах, приверженность к типовым объемам, неловкость пропорций. Все это так — и не так. Ты ходишь по Нижнему совершенно обалделый: от разнообразия, фантазии, юмора, смелости этой архитектуры. Чисто эмоционально она производит фантастическое впечатление. Каждый дом — при всех возможных «но» — совершенно особый образ, яркий, внятный, запоминающийся. И таких домов — не меньше полусотни! Такого в России нет нигде. И тем более — в Москве. Так что скепсис москвичей обусловлен не в последнюю очередь банальной завистью.
О том, как это получилось, уже пишутся книги и снимаются фильмы. И первый, естественно, будет посвящен Александру Харитонову — лидеру школы, автору ее лучших созданий, бывшему как мотором (в смысле пробивания нового через все предрассудки властей), так и тормозом (в смысле преграждения пути халтуре). Последние семь лет он был главным архитектором города, летом же прошлого года погиб в автокатастрофе. Правда, еще весной он был отстранен от должности новым мэром Нижнего Юрием Лебедевым, Градостроительный совет — разогнан, и все, что с таким трудом создавалось, было поставлено под угрозу. Проекты перестали утверждаться, инвесторов (чьим воспитанием успешно занимался Харитонов) решили стравить в борьбе за участки, вытащили из загашников Генеральный план восьмилетней давности, а главным архитектором мэр назначил себя.
Определенные основания для беспокойства у власти были. Все последние десять лет зодчие упоенно рисовали фасады, сочиняли невероятные композиции, придумывали смачные детали — короче, все силы были брошены на архитектуру. Тогда как градостроительство оставалось в некотором загоне, и хотя в Нижнем еще нет такого количества автотранспорта, как в Москве, но страх за дальнейшую судьбу инфраструктуры, сетей, коммуникаций и прочих важных вещей в принципе справедлив. Другое дело, что мэр должен был бы гордиться новейшей архитектурой своего города, и если уж что-то недоделано — плавно и аккуратно доделать, а не разрушать имеющееся. Но Юрию Лебедеву (обронившему во время своей предвыборной кампании фразу «Летящий лом не остановишь» — да так и оставшемуся в народе с этой кличкой) понадобился конфликт — и, похоже, лишь для того, чтобы утвердиться в качестве новой метлы.
Тогда как роль бывших хозяев города в архитектурном процессе была минимальной. «Главная моя заслуга, — сказал Борис Немцов на открытии выставки нижегородской архитектуры в Москве, — в том, что я не вмешивался». И совершенно логично, что лучшим зданием города в 1995 году был признан кириенковский банк «Гарантия». Интересно то, что лучшей постройкой 1999-го снова стала «Гарантия» — но уже вторая ее очередь (авторы и той и другой — Евгений Пестов и Александр Харитонов). Она пристроена к первой стык в стык, но отличается разительно. Примерно как время тогдашней ностальгии по потерянной России — от нынешнего сумбура, в котором перемешаны как комплекс неполноценности по отношению к цивилизованному миру, так и презрение к нему.
Если первая «Гарантия» была авангардистской фантазией на темы модерна (витальная энергия опоясывала — распоясываясь — фасад, разгоняясь, кончалась башней а-ля НЛО, повсеместно прерывалась дырами и разрывами, а майоликовые орнаменты оттеняли сей радикализм), то вторая ее очередь — это уже в чистом виде разлом и полная деконструкция. Одна стена, как бы продолжающая фасад старого корпуса, отслоилась и загнулась, тщетные попытки пришпилить ее обратно гвоздями зеленых труб кончились эффектными прорехами. Вторая стена, апеллирующая вроде бы к интернациональному стилю (ленты окон и зеленые панели), покренилась, сплющилась и была в конце концов обрезана. Сзади в эти стены вонзились еще какие-то уголки и шайбы, и все это вместе медленно сползает в овраг. Овраг этот, являющийся неотъемлемой частью ландшафта исторического центра, вроде бы все объясняет: вот он контекст, рытый-перерытый, сам по себе деконструкция, и вот он модернизм, которому только чисто поле и нужно (взять виллу «Савой» или капеллу в Роншане). Но, во-первых, это действительно очень правильный деконструктивизм — который все-таки не стиль, а некое сингулярное событие; это именно здесь и теперь: это «про» овраг и «про» Нижний вообще (в Москве же редкие образчики деконструктивизма — в основном Александра Асадова — несколько декоративны и как-то «в никуда»). Во-вторых, восхитительна смелость авторов, рискнувших доделать первую часть здания, которая успела стать визитной карточкой новой архитектуры города. Ну и в-третьих, просто мощнейшее эмоциональное впечатление.
Прежде чем обозреть второй шедевр, необходимо сказать и о другом участнике архитектурного процесса в Нижнем. Это небольшое женское сообщество, состоящее из Любови Сапрыкиной и Анны Гор (Государственный Центр современного искусства «Кариатида»), а также Марины Игнатушко — архитектурного критика. Именно их силами устраивается фестиваль «Архотека», проводится рейтинг лучших построек и вообще создается необходимое информационное поле. Поддерживает их Нижегородское отделение Института «Открытое общество», местный Союз архитекторов, агентство «Биржа Плюс» и фирма «Велюкс». Доброй традицией стало печение торта в виде здания-победителя, который тут же и поедается — дабы авторы не зазнавались.
Правда, испечь торт в виде второго лауреата было бы затруднительно. Торговый центр на углу Покровских улиц сделан целиком из железа — и это первый прецедент такого рода, и не только в Нижнем, но и вообще в России. То есть, конечно, металл активно используется в нашей архитектуре, но так чтобы одеть целый дом исключительно в оцинкованное железо (и чтоб это выглядело не просто пристойно, а даже как-то пижонски) — такого еще не было. Не только функцией, но и формой здание немного напоминает московский «Наутилус»: оно также стоит на остром углу двух улиц, его «нос» также скруглен, а верх опоясан всевозможной арматурой. При всем том образ его куда более цельный — и это отсутствие компромисса (с заказчиком, с модой, с техническими возможностями, с требованиями согласующих инстанций) вообще как-то приятно отличает Нижний от Москвы. Конечно, нижегородские архитекторы тоже жалуются, конечно, у них тоже хватает проблем — но они предпочитают их решать сами, и, глядя на конечный результат, упрекнуть их трудно. Этот дом, например, предполагалось облицевать фирменным алюкобондом, но грянул кризис, и пришлось взять отечественную оцинкованную сталь. Сколько она выдержит — это, конечно, другой вопрос, но пока выглядит на редкость шикарно. Можно придраться и к решению торцевой стороны дома (которая как раз у «Наутилуса» обработана с особым шиком — и силуэтно, и фактурно), но это уже детали.
Построили этот дом Василий Бандаков, Владимир Коваленко и Александр Дехтяр — дружным своим коллективом составляющие бюро «Архстрой». В ноябре этого года бюро исполнится 10 лет, на его счету уже около 30 построек (среди них — новое здание Нижегородской ярмарки, ставшее ее символом), и совершенно очевидно, что оно выходит в лидеры. Архитекторы признаются, что к наметившемуся повороту в сторону неомодернизма они были готовы давно, в их портфелях — масса суперсовременных проектов, так что — были бы инвесторы. Сейчас «Архстрой» завершает строительство жилого квартала у Сенной площади, который должен стать своеобразным ответом на постоянно звучащий вопрос о цельном подходе к застройке города. И надо сказать, они мастерски разрешили все проблемы: историческая среда не нарушена, внутреннее пространство — уютно, при этом каждая сторона квартала имеет свой яркий образ (особенно любопытна центральная башня, в композиционном отношении служащая «шарниром» всего квартала, а в живописном — не то гриб, не то выныривающая из океана акула)...
Третий победитель рейтинга — дом на Звездинке — удачно сочетает в себе решение градостроительной проблемы и собственно художественный образ. Проблема (вообще довольно распространенная в России) заключалась в торчании глухого торца типового жилого дома. Причем торчал этот торец прямо в створе оживленной улицы. Архитектор Виктор Быков сумел так пристроить к нему новый объем, что и улица сразу обрела законченность, и площадь Горького (откуда дом просматривается) получила композиционную интригу. Сам же по себе этот корпус — эффектное сопряжение нескольких овалов, встроенных друг в друга и завершенных остекленным пентхаузом. Внизу — тоже стеклянная лента, отчего дом словно бы воспаряет и умудряется утянуть за собой — как современный локомотив — вагончик старого дома.
Эти три сооружения удачно обозначают новые векторы нижегородской архитектуры: деконструктивизм, хай-тек и скульптурность. При этом в рейтинге было еще два десятка сооружений, не менее любопытных или, по крайней мере, — забавных (как, например, перегруженный смачными деталями дом Валерия Никишина — «ни словечка в пустоте», такая концепция). Хотелось бы, конечно, сделать вывод, что, невзирая ни на что, нижегородская архитектура полна сил и энтузиазма, однако надо помнить, что архитектура — процесс долговременный. Все, что сегодня построено, — продукт работы нескольких последних лет, если же нынешняя ситуация останется прежней (проекты не утверждаются, участки не выделяются, мэр саботирует работу Градсовета и т.д.) — нам останется только грустно вздыхать о яркой комете Нижегородской архитектурной школы.
« назад к списку публикаций
|
|
